Пищевая зависимость – болезнь, привычка или все вместе?

Размышления ученых по одной из самых «горячих» проблем – пагубных привычек – выливается в простой вопрос: заболевание это или собственный выбор человека? Большинство специалистов, которые опираются на нейрохимический подход в работе мозга, утверждают, что зависимость – это заболевание, подобное многим другим психическим расстройствам вроде депрессии или повышенного уровня тревожности.

Если изменение уровня гормонов или нейрохимии нервных процессов приводит к нарушению гомеостаза организма человека (способности подстраиваться под конкретные условия) или его головного мозга с последующим ухудшением их работы, такое состояние рассматривают как заболевание. Но можно пойти еще дальше. Аддикцию – проявление зависимости – можно рассматривать и как физическую болезнь, наподобие диабета.

У всех этих состояний много общего. Например:

• снижается чувствительность рецепторов;
• происходят гормональные нарушения;
• воздействие нейрохимических веществ (при отсутствии лечения) ухудшает качество жизни.

Сторонники противоположной точки зрения считают зависимость личным выбором человека. Но есть одно «но»: зачастую это психологи, приверженцы теории оперантного обусловливания в модели поведения. Проще говоря, они опираются на систему «вознаграждений» или «наказаний» в работе наших рефлексов (помыли посуду – вознаградили себя конфетой).

Аддикция, по их мнению, – это приобретенное поведение, что укладывается в банальную формулу: стимул (или фактор, провоцирующий съесть еду, которая вызывает зависимость) – реакция (его реальное использование – поглощение вожделенной пищи).

Человеку, который подвергался насилию или недополучал внимания в детстве, а вместе с тем не научился преодолевать психическую боль, использование наркотиков может, в конечном итоге, показаться привлекательным. История с пищевой зависимостью аналогична, поскольку удовольствие от пищи рискует использоваться в качестве «глушителя» для боли и душевных невзгод.

По мнению психологов, остановить проявление аддиктивного поведения можно через механизм обнуления вознаграждений, что дают наркотики. В одном случае – с помощью медицинских препаратов, в другом – через повышение самой ценности воздержания от соблазна съесть что-либо, подкрепленного поощрением в виде денег, подарков или безусловной поддержки.

Однако существует мнение, что обратной стороной зависимости является не воздержание от нее, а социальные связи, общение. Сторонники этой точки зрения считают, что в основе любого поведения (как здорового, так и нездорового) лежит стремление человека устанавливать контакты с другими людьми.

Соответственно, если удовлетворить потребность человека в общении, можно изменить его аддиктивное поведение (чаще всего так и происходит). Достаточно привести в пример потрясающий успех известной во всем мире программы «12 шагов» для избавления от зависимости, которая спасла жизнь многим людям, всего-навсего уделив особое внимание сфере их общения.

Еда и зависимость – когда загорается красная лампочка?

Не будем томить: зависимость превращается в диагноз в том случае, когда желание действовать определенным образом заставляет человека переступать через сформировавшиеся принципы выживания (например, баланс получения удовольствия от еды и наступления сытости) и вступать в опасную зону возможного нанесения себе вреда.

Человек, который объедается до тошноты и боли в желудке, слишком много работает или страдает от навязчивых сексуальных желаний, как правило, хочет получить от жизни больше удовольствий, чем она может ему дать. Если в системе мотивации (под воздействием допамина) происходит сбой, если влечение к какому-либо веществу усиливается и в разы возрастает, то наличие заболевания – налицо.

И, если выбрать крепкий напиток или наркотик человек может сам, то нейрологическое влечение, что порождает постоянно растущие желания и потребности, ему неподвластно. Можно заставить себя не браться за вилку, но жажда поесть от этого никуда не исчезнет. Людей в таком состоянии, которые испытывают сильное желание, но не могут удовлетворить его, называют «без вина пьяными».

Способность делать осознанный выбор, центр которого расположен в лобной доле мозга, ограничена во времени и очень неустойчива. Специалисты в области лечения зависимости установили, что так называемая «усталость лобной доли» наступает примерно через 20 минут после того, как она подверглась атаке многочисленных соблазнов.

После непродолжительного периода борьбы с искусственно вызванным (при помощи допамина) желанием, люди обычно сдаются. Или становятся обозленными, раздраженными и недовольными. «Только один глоток!», «Уже завтра начну соблюдать диету» – именно так обычно рассуждает тот, кто без вина оказался пьяным.

Зависимость – это одновременно и заболевание, и личный выбор (что можно обнаружить, проследив историю развития желаний). Первое время человек сам принимает решение употреблять наркотик, когда ему этого захочется. Но впоследствии, по мере того как его длительное пристрастие принимает хронический и прогрессирующий характер, оно все больше превращается в заболевание.

И тогда на первый план выходит его навязчивость и неуправляемость. В конце концов, более примитивная и поврежденная лимбическая система одерживает верх над произвольным выбором человека, и – как следствие – он уже не в силах остановиться без профессиональной помощи.

Ключ к проблеме переедания – существует

Но прежде следует ответить на главный вопрос: чем же на самом деле является зависимость – болезнью или собственным выбором человека? Важность этого ответа неоценима для лечения пагубных пристрастий. К сожалению, многие врачи, а также общественное мнение неохотно признают зависимость заболеванием.

Зачастую регулярное переедание рассматривается как неправильная организация питания. Но почему бы не обозначить некую грань, за которой обычная любовь к еде превращается в зависимость от нее? В таком случае состояние человека будет определяться его поведением: остается ли у него  выбор или он уже не может остановиться и продолжает есть, несмотря на героические усилия удержаться от обжорства.

Некоторым людям удается на какое-то время ограничить употребление опасной для них еды, но спустя несколько лет они вдруг понимают, что список «удобных» продуктов значительно расширился. Зависимость – сложное прогрессирующее явление, которое сложно квалифицировать однозначно как заболевание или собственный выбор человека.

Вероятно, в равной степени обжорство опирается как на психологическое состояние, так и на химические процессы внутри организма. Если вы решительно настроены похудеть, но чувствуете «подвох» (иначе говоря, часто срываетесь и переедаете) помимо работы с психотерапевтом, проверьте уровень гормонов – возможно, эти «парни» провоцируют вас быть слабаками, которые не в состоянии оставить кусочек торта на завтра.

Как ни странно, но единой процедуры лечения, подходящей всем, нет. Параметры медицинского вмешательства необходимо изменять даже в процессе лечения одного человека. То, что было эффективным 10 лет назад, сегодня может оказаться бесполезным.

Какой бы избитой не казалась фраза «индивидуальный подход», но именно таковым он и должен быть, поскольку у каждого организма и мозга – свой, оригинальный ключик. Задача специалистов – подобрать его.

Почему зависимость от еды развивается относительно медленно?

Все больше людей начинают понимать, что еда способна вызывать зависимость, но далеко не все готовы признать, что она может оказаться такой же масштабной и сильной, как кокаиновая или алкогольная.

Объясняется это просто: в отличие от других веществ, способных привести к зависимости, пища не дает такого же быстрого чувства удовлетворения, если только не есть ее слишком быстро и в большом количестве.

Только через полчаса после еды человека охватывает приятная теплая нега. Пища дает ощущение постепенного перехода в более приятное состояние, а не быстрое изменение окружающей действительности.

Страдающие алкоголизмом прекрасно помнят тот первый раз, когда они напились допьяна, в то время как большинство пищевых наркоманов не могут вспомнить то первое пирожное, с которого началось их пагубное пристрастие. В отличие от алкоголя или наркотиков зависимость от еды возникает не так быстро.

Иногда проходят годы, прежде чем пристрастие к пище превращается в полноценную зависимость от нее, которая вынуждает на следующее утро брать больничный или сидеть в обнимку с унитазом…

Это коварное изменение происходит незаметно: вначале вы кладете один кусочек сахара в кофе, а затем четыре; начинаете с маленького пирожного, а заканчиваете большим тортом. Формирование пищевой зависимости остается вне поля зрения. Маленькими шажками эта лукавая тропинка приводит к десяткам килограммов лишнего веса и проблемам со здоровьем.

Все ее последствия – ожирение, диабет, высокое кровяное давление или депрессия – диагностируют по своим собственным проявлениям, но забывают о первопричине, которая их вызвала. Пищеварение протекает достаточно медленно, и его воздействие на мозг имеет длительный характер.

До тех пор, пока человек не начнет поглощать пищу с большой скоростью и в огромных количествах, он не испытает того всплеска нейрогормонов счастья, как от обильной выпивки или дозы кокаина. Если бы сахар можно было курить или вкалывать в вену, даже специалисты были бы вынуждены признать, что пищевая наркомания ничем не отличается от кокаиновой или героиновой.

Неверное понимание зависимости ввело в заблуждение многих исследователей, что занимались изучением аддиктивных свойств пищи. Жир и сахар некоторые из них называли «веществами со слабо выраженными аддиктивными свойствами», даже не понимая саму сущность зависимости (в узком смысле, то есть нюансов химического воздействия вещества-провокатора на внутренние процессы организма).

Ее формирование опирается не столько на природу вещества, сколько на интенсивность нейрохимического всплеска и скорость поступления «элементов-подстрекателей» в мозг. Чем быстрее они достигают цели, тем раньше начинается процесс развития зависимости. В этом смысле, кокаин можно сравнить с большим пакетом сахара, который был очень быстро съеден.

Если бы еда приводила к такому же всплеску уровня нейрохимических веществ, как кокаин, то она вызывала бы аналогичное ощущение эйфории и желание съесть его еще больше. На самом деле, так оно и есть. Пищевые наркоманы в период срыва отправляют в желудок огромное количество еды за короткий промежуток времени.

Чтобы было понятно: речь не идет о простом переедании (пакетике чипсов или пачке печенья), но о жадном поглощении целой коробки, после которой человек идет в магазин и покупает еще три на предстоящую ночь. С этой точки зрения, еда вызывает такую же опасную зависимость, как алкоголь или наркотики.

Шоколад или картошка – что заставляет нас переедать?

Как и другие наркоманы, люди, страдающие пищевой зависимостью, также имеют свои предпочтения относительно вида удовольствия, которое хочется получить. Алкоголик может предпочесть постепенное ленивое пивное опьянение, которое весь день будет держать его хмельным, или быстро ударяющую в голову тройную порцию коньяка за обедом.

Некоторые пищевые наркоманы жить не могут без мягких жирных продуктов (например, мороженого), поскольку они дают ощущение комфорта. Употребление теплого молока, макарон, бананов или индейки приводит к мощному всплеску серотонина, что вызывает сонливость, расслабленность и вялость.

Другие предпочитают более твердые и хрустящие угощения вроде продуктов, богатых сахаром и белым крахмалом. Они повышают уровень допамина, давая заряд энергии и бодрости. У крыс, которым в течение недели давали амфетамин, впоследствии развивалась гиперактивность даже от употребления одного сахара. Он приводил к такому же всплеску гормона, как и от обоих веществ до эксперимента.

Шоколад, молочные продукты, специи и, как ни странно, обычный сахар способны создавать эффект анестетика, подобно эндорфинам. Вспомните, когда вы испытывали боль, разве вам не становилось лучше после кусочка шоколада? Родители нередко замечают, что сахар действует на детей как мощный анальгетик, подобный по своему влиянию парацетамолу и другим таблеткам на его основе.

Ученые обнаружили, что препараты для лечения алкогольной и опиумной зависимости можно применять и для ослабления тяги к еде. Тот факт, что лекарственное средство «Налтрексон» – блокиратор производства эндорфинов – способен также ослаблять действие сахара в организме, служит подтверждением того, что сахар обладает свойствами, очень близкими к опиоидным препаратам.

Исследования подтвердили, что после недельного поедания большого количества сладкой пищи, абстинентный синдром у крыс проявляется так же, как и после прекращения употребления опиатов (судороги, нарушение сердечного ритма и фырканье). У животных с деструктивным поведением ученые отметили изменение чувствительности рецепторов как эндорфинов, так и допамина.

Не удивительно, что в «Клубах анонимных алкоголиков» (хоть и не слишком распространенных в нашей стране) всем новичкам рекомендуют заглушать тягу к спиртному конфетами. Простая замена одного аддиктивного – разрушающего – вещества на другое во многих действительно уменьшает проявление абстинентного синдрома.

Здесь можно провести аналогию между сельскохозяйственными продуктами вроде пшеницы, свекольного сахара и алкоголя: пиво – это жидкий хлеб, а хлеб – это твердое пиво; ром – это жидкий сахар, а сахар – это твердый ром. Каждый из этих продуктов просто изменяет свой состав в результате ферментации и дальнейшего приготовления спиртных напитков.

При этом эффект, который они производят, остается одинаковым – повышение в прилежащем ядре (в том самом центре вознаграждения) уровня трех нейрохимических веществ или «гормонов счастья», что создают ощущение комфорта, возбуждения и притупляют чувства.

Это прекрасно объясняет, почему пациенты, перенесшие бариатрическую операцию (например, бандажирование желудка) и неспособные употреблять пищу в прежнем объеме, подвержены высокому риску развития алкоголизма.

Ученые признают: пищевая зависимость – вовсе не выдумка

За последние 10 лет было получено много научных подтверждений нейрохимической природы пищевой зависимости. Даже те исследователи, которые скептически относились к подобной идее, сегодня активно работают в этом направлении, не желая останавливаться на изучении одного лишь сахара.

Они провели ряд опытов на крысах, пытаясь выяснить, насколько искусственные подсластители способны заменить сахар. К своему удивлению они обнаружили, что крысы отдавали предпочтение сахарину вместо сахара. Опыт многих пищевых наркоманов подтверждает это поразительное открытие, ведь они признают: их зависимость от сахара уменьшилась только после того, как они перестали употреблять сладкие газированные напитки.

Другое исследование установило, что перекормленные в лабораторных условиях крысы из обычных грызунов превратились в настоящих пищевых наркоманов. Подобные эксперименты только подтверждают, что чрезмерное употребление высококалорийной еды способно вызвать в мозге аддиктивную реакцию – поведение, направленное на саморазрушение.

У большинства подопытных крыс, которым добавили в рацион большое количество сладкой жирной пищи, начала формироваться зависимость. Это подсказывает, что побороть тягу к употреблению переработанных продуктов, что провоцируют ожирение, можно. Но только при одном условии: исключить из рациона их основной компонент, вызывающий привыкание – сахар.

При этом не следует забывать и о других факторах, объясняющих наше нездоровое влечение к подобной пище, в частности – увлечение диетами и маркетинговые уловки от производителей продуктов питания.

Чтобы предупредить возможные возражения скептиков, утверждающих, что результаты опытов над животными нельзя переносить на людей, ряд зарубежных исследователей начал работу в другом направлении.

С помощью новейших технологий нейровизуализации, таких как МРТ (магнитно-резонансная томография) и ОФЭКТ (однофотонная эмиссионная компьютерная томография) им удалось измерить скорость мозгового кровообращения и определить схемы деятельности мозга у людей, переживающих приступ проявления зависимости.

Эти исследования сыграли важную роль в понимании процессов, что происходят в мозге под воздействием алкоголя, наркотиков или определенных продуктов. Ученые установили, что у людей под влиянием этих веществ лимбическая система – центр всех удовольствий – при резком увеличении уровня допамина буквально «взрывается» от бурной активности.

В одном из исследований даже провели сравнительный анализ воздействия допамина на состояние 10 женщин с ожирением, и 10 женщин с нормальным весом. Оказалось, что у дам из группы с избыточным весом активность рецепторов допамина ниже, чем у представительниц второй.

Поэтому для получения такой же степени удовлетворения, что испытывают более худые люди, им необходим другой режим питания (большее количество еды с увеличенным содержанием сахара и жира).

Генетические исследования также подтверждают полученные сведения о пищевой зависимости. Так, некоторое время назад ученые выявили предрасположенность к алкоголизму на уровне генов: в отдельных случаях обнаружили изменения в чувствительности рецепторов, которые отличают алкоголика от того, кто выпивает за компанию.

По всей видимости, существуют аналогичные (или идентичные) генетические индикаторы, говорящие о склонности к ожирению. Это указывает на то, что человек с предрасположенностью к алкоголизму также подвергается риску пищевой зависимости и чрезмерному набору веса.

При сравнительном изучении генетических маркеров у людей с ожирением, а также их оппонентов, страдающих от компульсивного переедания, обнаружили, что последние гораздо чаще отмечали у себя так называемый «гедонистический голод» или стремление есть только для удовольствия.

Ученые высказали предположение о том, что компульсивное переедание – это биологически обусловленный подвид ожирения, который приводит в действие генетическая предрасположенность к нему. Хотя это только гипотеза, но лишний раз она подтверждает, какую важную роль в пищевом поведении и развитии ожирения играет нейрохимическая система организма.

Кстати, мировые статисты указывают на то, что у людей, страдающих булимией и компульсивным перееданием, гораздо чаще, чем у остальных, появляется алкогольная зависимость. Довольно интересная взаимосвязь, правда?

Еда и медицина – что поможет побороть пищевую зависимость?

Как бы печально это ни звучало, но пищевая зависимость – это наша реальность. Хоть активные научные исследования в этой области еще только-только начинаются, скептикам не следует забывать о том, что изучение зависимости в целом (алкогольной, кокаиновой, опиумной или какой-либо другой) также находится в зачаточном состоянии.

Специалистам приходится опираться на результаты экспериментов с животными и последние радиологические методики, а также полагаться на «интуитивные» исследования коллег и свои собственные, используя их для постановки диагнозов и назначения лечения.

Широкое признание пищевой зависимости в клинической практике даст возможность получить новые обширные знания в этом вопросе. Однако мы забегаем вперед. Для начала надо выяснить, кто такой пищевой наркоман и чем он отличается от остальных? И, наконец, самое главное, – как определить у себя признаки зависимости?

Читайте наш следующий материал, и вы узнаете ответы на эти животрепещущие вопросы.